Неточные совпадения
Одинцова протянула вперед обе руки, а Базаров
уперся лбом
в стекло окна. Он задыхался; все тело его видимо трепетало. Но это было не трепетание юношеской робости, не сладкий ужас первого признания овладел им: это страсть
в нем билась, сильная и тяжелая — страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей… Одинцовой стало и страшно и жалко его.
Нехаева жила
в меблированных комнатах, последняя дверь
в конце длинного коридора, его слабо освещало окно, полузакрытое каким-то шкафом, окно
упиралось в бурую, гладкую стену, между
стеклами окна и стеною тяжело падал снег, серый, как пепел.
Из-за угла вышли под руку два студента, дружно насвистывая марш, один из них
уперся ногами
в кирпичи панели и вступил
в беседу с бабой, мывшей
стекла окон, другой, дергая его вперед, уговаривал...
Она привела сына
в маленькую комнату с мебелью
в чехлах. Два окна были занавешены кисеей цвета чайной розы, извне их затеняла зелень деревьев, мягкий сумрак был наполнен крепким запахом яблок, лента солнца висела
в воздухе и,
упираясь в маленький круглый столик, освещала на нем хоровод семи слонов из кости и голубого
стекла. Вера Петровна говорила тихо и поспешно...
Редакция помещалась на углу тихой Дворянской улицы и пустынного переулка, который, изгибаясь,
упирался в железные ворота богадельни. Двухэтажный дом был переломлен: одна часть его осталась на улице, другая, длиннее на два окна, пряталась
в переулок. Дом был старый, казарменного вида, без украшений по фасаду, желтая окраска его стен пропылилась, приобрела цвет недубленой кожи, солнце раскрасило
стекла окон
в фиолетовые тона, и над полуслепыми окнами этого дома неприятно было видеть золотые слова: «Наш край».
— Как потрясен, — сказал человек с французской бородкой и, должно быть, поняв, что говорить не следовало, повернулся к окну,
уперся лбом
в стекло, разглядывая тьму, густо закрывшую окна.
Он очень удивился, увидав, что его привели не
в полицейскую часть, как он ожидал, а, очевидно,
в жандармское управление,
в маленькую комнату полуподвального этажа: ее окно снаружи перекрещивала железная решетка, нижние
стекла упирались в кирпичи ямы, верхние показывали квадратный кусок розоватого неба.
Кузнецкий мост через Петровку
упирается в широкий раструб узкого Кузнецкого переулка. На половине раструба стоял небольшой старый деревянный флигель с антресолями, окрашенный охрой. Такие дома оставались только на окраинах столицы. Здесь же,
в окружении каменных домов с зеркальными
стеклами, кондитерской Трамбле и огромного Солодовниковского пассажа, этот дом бросался
в глаза своей старомодностью.
Был конец ноября. Днем на мерзлую землю выпал сухой мелкий снег, и теперь было слышно, как он скрипит под ногами уходившего сына. К
стеклам окна неподвижно прислонилась густая тьма, враждебно подстерегая что-то. Мать,
упираясь руками
в лавку, сидела и, глядя на дверь, ждала…
За стеною тюрьмы сухо хлопнуло что-то, — был слышен тонкий звон разбитого
стекла. Солдат,
упираясь ногами
в землю, тянул к себе лошадь, другой, приложив ко рту кулак, что-то кричал по направлению тюрьмы и, крикнув, поворачивал туда голову боком, подставляя ухо.
Тут и я испугался до онемения: мне показалось, что у окна во двор, спиной ко мне, стоит кухарка, наклонив голову,
упираясь лбом
в стекло, как стояла она живая, глядя на петушиный бой.
— Радуются! — сказал тот,
упираясь лбом
в стекло окна.
Тихо
в городе. Впрочем — где-то шаркает метла дворника, чирикают только что проснувшиеся воробьи.
В стекла окон
упираются тепленькие лучи восходящего солнца. Очень приятны мне эти задумчивые начала дней. Вытянув
в окно волосатую руку, пекарь щупает ноги девицы, она подчиняется исследованию равнодушно, без улыбки, мигая овечьими глазами.
Владимир Сергеич подошел к окну и приложился лбом к холодному
стеклу. Его собственное лицо тускло глянуло на него с надворья, словно
в черную завесу
уперлись его глаза, и только спустя немного времени мог он различить на беззвездном небе ветки деревьев, порывисто крутившиеся среди мрака. Их тормошил неугомонный ветер.
С сосущим чувством: обману-ул! — стою,
упершись лбом
в первый низкий квадрат окна, жгу себе глаза удерживаемыми слезами, и опустив, наконец, глаза, чтобы отпустить, наконец, слезы… — на ватном дне окна, между двумя рамами,
в зеленоватом
стекле, как
в спирту! — целая россыпь крохотных серых скачущих, страшно-веселых, вербных, с рожками-с-ножками, все окно превративших
в вербную чертикову бутыль.